Первого ноября 2010 года Государственная Дума Российской Федерации в первом чтении приняла законопроект, регламентирующий продление срока обучения в аспирантуре на год для аспирантов технических и естественных специальностей. Поправки в федеральный закон "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" предполагают, что срок обучения в очной аспирантуре будет увеличен с трех до четырех лет, а в заочной - с четырех до пяти.

Идея увеличить длительность аспирантуры связана с тем, что большая часть аспирантов-"технарей" и "естественников" не успевают подготовить диссертацию в срок. Авторы законопроекта привели такую статистику: из тех, кто поступил в аспирантуру в 2004 году, только 19 процентов защитились через положенные три года. Еще через год дипломы кандидатов наук получили еще 26 процентов аспирантов - то есть "опоздавших" оказалось в 1,4 раза больше, чем "успевших".

Отставание объясняется тем, что аспиранты, которым для выполнения работы нужно ставить эксперименты, просто не успевают закончить их за три года. Экспериментальная наука сама по себе требует времени - на подбор условий, проектирование и сборку установок, выращивание лабораторных животных, обработку результатов и много чего еще, а в России задача дополнительно усложняется тем, что покупка реактивов и оборудования из-за законодательных особенностей нередко растягиваются на неопределенный срок.

Еще одна категория аспирантов, для которых, по мнению главы комитета Госдумы по образованию Григория Балыхина, продление сроков обучения будет актуально, - это те, кому для защиты необходимо "апробировать и внедрять в производственную практику результаты диссертационных исследований". "Принятие законопроекта позволит обеспечить более качественную подготовку научных работников, что окажется существенным в связи с переходом экономики страны на инновационный путь развития", - добавил он.

Новостной портал "Лента.Ру" решил провести опрос, что думают о новой инициативе ученые, которые непосредственно руководят аспирантами.

Сергей Попов, кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник государственного астрономического института имени Штернберга

Действительно, существует проблема, когда аспиранты не успевают подготовить диссертацию в срок. Хорошо, что законодатели не стали увеличивать срок всем сразу, а выделили области, где проблема более серьезна, то есть те, где необходимо проводить эксперименты или так или иначе заниматься практическим внедрением, наблюдениями и так далее. Так что поправки помогают частично решить проблему там, где она есть.

С другой стороны, не надо забывать, что во многом проблема возникает не из-за короткого срока, а из-за других сложностей. Аспиранты часто вынуждены работать где-то еще, чтобы себя прокормить. Если они заняты экспериментом, то проблемы могут упираться в нехватку реактивов и образцов, в сложности с оборудованием и так далее, а не в недостаток времени. Наконец, аспиранты нередко заметную часть времени тратят на секретарскую или техническую работу, так как не всегда есть толковые секретари или лаборанты (да и просто аспирантов могут использовать как дешевую рабочую силу, что разумнее, чем использовать в таком же качестве профессоров).

Так что в идеале, на мой взгляд, три года в нормальных условиях почти всегда хватало бы. Надо только условия обеспечить. Для экстренных же случаев, когда в самом деле по объективным обстоятельствам исследование затянулось, можно было бы разрешить продлевать аспирантуру на год (и опять-таки, делать это только в выделенных областях, где есть проблемы с длительными экспериментами и так далее, а не автоматически для всех).

Алексей Бобровский, старший научный сотрудник кафедры Высокомолекулярных соединений химического факультета МГУ, лауреат Премии Президента РФ для молодых ученых за 2009 год

По-моему, Госдума порой занята решением каких-то нелепых проблем. Да, пожалуй, продление аспирантуры несколько улучшит качество подготовки аспирантов. Но незначительно. На фоне гибели российской науки, нищенских стипендий и зарплат научным сотрудникам всерьез говорить о том, каков должен быть срок аспирантуры, просто смешно.

Зачем людям вообще нужна сейчас аспирантура? Чаще всего, чтобы "косить" от армии, иметь дешевое жилье в столице. Хорошо, если аспирант уедет потом за границу и останется там в науке.

Не вижу смысла всерьез спорить о том, какова должна быть продолжительность аспирантуры. Есть куда более серьезные проблемы. Необходимо срочно создать адекватные механизмы финансирования науки: грантовую систему поддержки научных групп, с прозрачной международной экспертизой. Все, что есть сейчас - это издевательство над учеными (и аспирантами в том числе). Повысить стипендию студентам и аспирантам до приемлемого уровня. Необходим переход на английский язык хотя бы в случае авторефератов диссертаций, а также нужно организовать их международное рецензирование. Надо обязать публиковать результаты работ в международных журналах, издающихся на английском языке. Необходимо выделить временные ставки для только защитившихся ученых, то есть создать аналог "постдока" (подробнее о том, чем занимаются “постдоки”, можно прочитать здесь).

На мой взгляд, именно эти вопросы должны решаться в первую очередь.

Константин Лукьянов, доктор биологических наук, руководитель лаборатории биофотоники Института биоорганической химии имени М.М. Шемякина и Ю.А. Овчинникова РАН

В целом, я считаю, что это абсолютно правильная идея. У нас в лаборатории люди, как правило, с трудом успевают сделать работу за три года. А так как для молодых людей актуальна проблема армии, то приходится их подстегивать. В итоге получается гонка, которая совершенно не нужна - было бы гораздо лучше, если бы аспирант спокойно поработал еще год.

При этом, если кто-то успеет доделать работу, он может защититься и быстрее - скажем, через три года или даже через два. Да, аспирантская стипендия очень маленькая - на 1,5 тысячи в месяц жить никак нельзя, но обычно у лабораторий есть гранты, из которых аспирантам выплачиваются дополнительные деньги.

Дмитрий Дьяконов, доктор физико-математических наук, заведующий сектором, заместитель руководителя отдела теоретической физики Петербургского института ядерной физики РАН

Нет принципиального значения, три или четыре года учиться в аспирантуре: хорошего аспиранта мы возьмем в институт на ставку или даже на контракт, если он или она не защитят диссертацию вовремя - как это чаще всего и бывает, если относиться к диссертациям серьезно.

Гораздо большее значение имеет аспирантская стипендия. Сегодня она составляет 1,5 тысячи рублей в месяц. Эту сумму необходимо увеличить в десять раз, иначе все аспиранты уедут, как всегда, на Запад. Эти деньги у Минобрнауки есть, что видно хотя бы из того, что в плане бюджета на 2011-2013 годы финансирование коррупционноемких Федеральных целевых программ министерства "Исследование и разработки" и "Научные кадры" увеличивается в два с половиной раза: с 19,7 до 45,2 миллиарда рублей.

Если Госдума озабочена аспирантами, то она же должна озаботиться и научно-образовательным бюджетом на 2011-2013 годы. Десятки миллиардов из плохо работающих, но хорошо питающих коррупцию программ Минобрнауки должны пойти на регулярную стипендию аспирантам и на увеличение бюджета нормально работающих фондов РФФИ и РГНФ (Российский фонд фундаментальных исследований и Российский гуманитарный научный фонд - фонды, которые выделяют гранты на исследования. – Прим. Ленты.Ру ), которые, в свою очередь подпитывают активных аспирантов, но уже на конкурсной основе.

Омар Кантидзе, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Института биологии гена РАН

Я считаю, что увеличивать срок обучения в аспирантуре, безусловно, надо, но это не должно стать единственной мерой. Параллельно с продлением аспирантуры необходимо сделать еще две вещи. Во-первых, увеличить аспирантскую стипендию. А во-вторых, необходимо каким-то образом формально прописать более жесткие требования к диссертациям. Те требования, которые существуют сейчас, можно легко обойти.

Кроме того, мне кажется, необходимо изменить сам процесс защиты. Сейчас диссертационный совет может провалить хорошую диссертацию или, наоборот, защитить плохую, причем второе происходит гораздо чаще. На мой взгляд, у диссертанта должно быть не два оппонента, а три-четыре, причем хорошо бы, чтобы двое из них были иностранными учеными. Им не обязательно приезжать, они могли бы просто писать заключение по диссертации, которое имело бы силу при принятии решения.

Но еще раз подчеркну, увеличивать срок аспирантуры надо. Сейчас лаборатории, которые не хотят, чтобы их аспиранты защищали недоделанные работы, пытаются как-то продлить аспирантуру или, если это не удается, устраивают аспиранта на ставку, чтобы он еще год поработал. В экспериментальной биологии очень трудно сделать действительно хорошую работу за три года.

И, наконец, формальное увеличение срока аспирантуры, избавит вузы и институты от случайных аспирантов, которые не собираются оставаться в науке.

***

Примерный список специальностей, которых коснется продление срока обучения в аспирантуре приведен здесь.

Если попытаться обобщить приведенные выше мнения, то получится, что в целом ученые-экспериментаторы одобряют продление аспирантуры, однако считают, что этот шаг должен стать только одной из многих мер, которые необходимо принять для того, чтобы повысить уровень защищаемых диссертаций. Аспирантам-"технарям" и "естественникам" не хватает трех лет для подготовки диссертации не только потому, что они проводят очень длительные эксперименты. Не в последнюю очередь работа аспирантов замедляется из-за упомянутых исследователями трудностей, в частности, необходимости работать на стороне для того, чтобы иметь хоть какие-то средства к существованию.

Таким образом, само по себе увеличение срока аспирантуры ничего не решит - это будет косметическая правка, которая не устранит причины главных трудностей, с которыми сталкиваются российские аспиранты. Существующая сейчас организация аспирантуры, оставшаяся еще с советских времен, несовершенна по целому ряду причин. Ее можно кардинально изменить, приблизив к западным аналогам, где значительно больше времени уделяется обучению аспирантов (у нас они обязаны посещать редкие семинары по специальности и еще некоторым дисциплинам, в частности таким, как философия и иностранный язык), или же оставить общую схему неизменной, но дать возможность аспирантам заниматься исключительно наукой, не отвлекаясь на мысли о хлебе насущном.

Приказом Минобрнауки России от 25.02.2009 № 59 была утверждена новая номенклатура специальностей научных работников. Разработка же и официальное утверждение паспортов специальностей, соответствующих этой номенклатуре, несколько затянулись. До сих пор мы пребываем в состоянии некоторой неясности, поскольку нет официального документа, утверждающего новые паспорта.

Тем не менее, ссылка на них уже имеется на официальном сайте ВАК в разделе справочных материалов, и ведет на сайт организации, на которую возложена обязанность составления паспортов специальностей, ФГУ НИИ РИНКЦЭ. Там, в свою очередь, имеется ссылка на загрузку единого файла в формате pdf, содержащего все новые паспорта специальностей. Причем, нигде нет пометки, что данный документ представляет собой проект или черновой вариант. Таким образом, если "де-юре" новые паспорта еще и не введены в действие, то "де-факто" они уже доступны для использования. Более того, на практике диссертационные советы уже работают по новым паспортам.

При этом необходимо напомнить, что, в соответствии с упомянутым выше приказом №59 прием в аспирантуру в течение всего 2010 года должен был осуществляться по специальностям старой номенклатуры, т.е. налицо своего рода переходный период. Однако, до окончания года осталось немногим более двух месяцев, а с 2011 года уже совершенно однозначно действует новая номенклатура и новые паспорта специальностей. Таким образом, уже сейчас, весьма желательно принять во внимание новые документы, особенно в том случае, если нужная специальность претерпела изменения или является вновь введенной по сравнению со старой номенклатурой.

Документы:

- Номенклатура специальностей научных работников, утвержденная приказом Минобрнауки России от 25.02.2009 № 59 (действующая) (скачать в формате word)
- Номенклатура специальностей научных работников, утвержденная приказом Минобразования России от 31.01.2001 г. № 47 или здесь.
- Паспорта научных специальностей, разработанные экспертными советами Высшей аттестационной комиссиии Минобрнауки России (.pdf, 20.4 Мб) или здесь
- Приказ от 25 февраля 2009 г. N 59 "Об утверждении номенклатуры специальностей научных работников"

Постараемся перечислить наиболее распространенные среди начинающих исследователей заблуждения и вредные поверья. Заблуждение первое состоит в том, что считают возможным с помощью принципиально новых, недавно предложенных и пока не проверенных методов изучать новые же, неизвестные прежде явления. Другое заблуждение — усилия во вспомогательных областях способны существенно повысить класс вашей работы.

Постараемся перечислить наиболее распространенные среди начинающих исследователей заблуждения и вредные поверья. Порядок перечисления произволен и не указывает на большую или меньшую значимость или встречаемость того или иного «уклона».

1. Исследовать неизвестное посредством известного

Заблуждение первое состоит в том, что считают возможным с помощью принципиально новых, недавно предложенных и пока не проверенных методов изучать новые же, неизвестные прежде явления. Один из соратников по научной борьбе сводит вас с какими-то людьми, отличительными чертами внешности которых являются джинсы, лыжный свитер, лохматая шевелюра и очки в толстой оправе. Работают они в каком-то техническом институте, «который вообще-то до прошлого года был закрытым», — названия его вы все равно не запомните. Эти люди показывают вам прибор, который, по их словам, измеряет сверхслабые, скажем, электромагнитные поля, излучаемые XFZ — структурой человеческого тела. Вы берете этот прибор и начинаете с его помощью доказывать лечебный эффект еще не запатентованного лекарственного препарата. Кто потом поверит вашим данным? Нельзя исследовать неизвестное неизвестным!

Хотите использовать именно этот прибор? Пожалуйста, сначала проверьте его на уже открытых фактах. Выберите подробно описанный процесс и покажите, как изменяется значение параметров А, B и С на шкалах вашего прибора. Получите результаты, сопоставимые с теми, что получили другие исследователи с помощью иных, считающихся надежными, методов (и описали это в солидных журналах или руководствах), — можете применять прибор. Если такой путь вам почему-либо не подходит, пользуйтесь только общепринятыми методами.

2. Прямые показатели — предпочтительнее

Второе заблуждение заключается в том, что всевозможные индексы и производные, образованные из обычных прямых физиологических, биохимических и прочих показателей, могут добавить нечто принципиально новое к пониманию биологических процессов. Исследователь наивно полагает, что если он разделит, скажем, частоту сердечных сокращений на частоту дыхания и прибавит к результату величину пульсового давления, то получит некий новый и более мощный инструмент для проникновения в суть явления. Это замечание не следует понимать буквально. Расчет потребления кислорода на квадратный метр поверхности тела, соотношение экскреций натрия и калия с мочой — примеры вполне оправданного отхода от простых показателей. Соблазн городить один на другой индексы и соотношения привел к появлению десятков новых параметров, каждый из которых отражает лишь субъективные пристрастия его автора. Утверждения о том, что такой-то индекс указывает на преобладание в механизмах регуляции такого-то компонента — типичный пример наукообразия. И хочется вслед за генералом-эмигрантом у Тэффи сказать: «Все это, конечно, хорошо, господа! Очень даже хорошо. А вот... ке фер? Фер-то ке?» — Что с этими результатами делать дальше?

Приведем пример: начинающий исследователь заявляет о создании «ИМ — индекса Мытникова» (фамилия изменена):

ИМ = (САД / ДАД) х ЧСС,

где САД — систолическое артериальное давление, ДАД — диастолическое артериальное давление, ЧСС — частота сердечных сокращений.

Чуть ли не половину своей диссертации он посвящает рассуждениям о динамике ИМ в процессе адаптации моряков к длительному подводному плаванию. С детской непосредственностью он уверяет опытных морских врачей, что величины ИМ до 117,3 указывают на благополучный ход адаптационного процесса, а ИМ более 121,5 должен вызвать у врача тревогу. В результате даже самые благодушные члены Совета не могут отказать себе в удовольствии потрепать злополучный индекс и его незадачливого автора. Если бы соискатель ввел в формулу еще две-три переменных, уже никто не понял бы, о чем вообще идет речь. Не вводите ненужных индексов, пользуйтесь «прямыми» показателями.

3. Классификация не решает проблему

Заблуждение третье: классификация решает проблему. Исследователь, по каким-либо причинам работавший слишком самостоятельно, докладывает, что результаты его исследований позволяют выделить в такой-то реакции три (иногда четыре, иногда пять, но чаще — три) типа реагирования: гипо-, нормо- и гипер-. За этим заявлением обычно следуют процентные соотношения: к гипертипу — столько-то, к нормотипу — столько-то и т. д. На этом гордый проделанной работой диссертант замолкает, ожидая одобрения: он разработал новую классификацию! Жаль, если автор не понимает, что любая классификация по одному признаку сама по себе никакой ценности не имеет. Ценность классификация приобретает только тогда, когда в ней использовано одновременно не менее двух систем критериев.

Рассмотрим это на простом примере. Утверждение о том, что все люди делятся на худых, средней комплекции и толстых, — лишено научного содержания. Его невозможно подвергнуть критике. Любой континуум можно разделить на три, пять, десять или х-1 отрезков. Число их определяется только вкусами автора. Повторим, подобное утверждение бессодержательно, поэтому оно не может быть ни верным, ни ошибочным. Если же автор одновременно показывает, что представители выделенных им конституциональных типов с разной вероятностью заболевают, скажем, атеросклерозом, научное содержание в сообщении появляется.

В принципе, любая классификация должна указывать на связь между двумя или несколькими параметрами.

Относительно классификаций хотелось бы процитировать один из апокрифических законов: «Всякая полезная классификация содержит от трех до шести градаций. Если их меньше трех — это не классификация, если их больше шести — она никому не нужна». За этой шуткой стоит вполне серьезный закон психологии, гласящий, что объем внимания (и с некоторыми поправками — непосредственной и оперативной памяти) не превышает 7 ± 2 альтернативы (магическое число Миллера). Знание этого закона очень важно для исследователя.

4. Корреляция — еще не причинная связь

Заблуждение четвертое является результатом увлечения корреляционным анализом. Измерив множество физиологических, биохимических и прочих показателей, наш исследователь отправляется в вычислительный центр, где заполняет матрицу данных, скажем, 20 х 20. Машина выдает таблицу коэффициентов корреляции размером с полутораспальную простыню, притом величина этих коэффициентов колеблется от -0,11 до +0,17. Величина массива данных делает эти коэффициенты статистически значимыми, что прямо указывает на то, что связь между исследуемыми факторами — маловероятна и заниматься поиском ее — пустая трата времени. Вместо того чтобы сразу понять это, автор начинает размышлять о причинах слабых связей между параметрами Н и В, L и М. Иногда приходится слышать удивительные утверждения о том, что есть особые области знания (например, психология), в которых связи между отдельными явлениями настолько слабы, что и r = 0,20 заслуживает рассмотрения. Оставим это утверждение без комментариев.

Очередной шаг в развитии компьютерной техники принес новую проблему: ориентируясь на величину корреляции между отдельными параметрами, машина объединяет их группы или факторы. Исследователи получили возможность начать захватывающую игру: теперь они анализируют корреляционные связи между такими факторами. Конечно, вас могут с интересом выслушать о том, что, например, индивидуальная переносимость человеком дыхания смесью с пониженным содержанием кислорода связана сильной корреляционной связью ( r > 0,75) с фактором Н-2, в который входят: (а) масса тела с отрицательным знаком; (б) длина стопы; (в) кислотность желудочного сока натощак и (г) скорость простой сенсомоторной реакции. А нам остается только вновь повторить вместе с героем Тэффи: «Фер-то ке, господа?»

5. Играйте на своем поле

Заблуждение пятое: усилия во вспомогательных областях способны существенно повысить класс вашей работы. Еще лет десять назад довольно часто встречались исследователи — биологи и медики, считавшие для себя неприличным появиться в халате, из кармана которого не выглядывала бы отвертка. Они паяли, собирали и налаживали, они обеспечивали ощущение занятости себе и другим, но очень мало что добавляли к своей основной специальности — физиологии, биохимии, клинике. Теперь эта тенденция ухода «на стык наук» приняла иные, более массовые и еще более разрушительные формы. Исследователи проводят за компьютером значительно больше времени, чем собственно у своей экспериментальной установки. «Флешки» на много гигабайт, разрывающий душу сленг, в котором смешались плохо прочитанный английский со школьным арго — и обязательное выражение глубокой думы на челе. Как объяснить молодому человеку, что профессиональным компьютерщиком он не станет, но очень возможно, не станет и физиологом, биохимиком или морфологом?

Такое увлечение все новыми и новыми программными продуктами (слова-то какие!) — не что иное, как подсознательная попытка уйти от крайнего напряжения мысли, необходимого для открытия чего-то нового в вашей собственной проблеме. Внутренний человек, черная тень которого не раз ляжет на страницы вашей диссертации, спасает вашу психику от, возможно, чрезмерного напряжения и подсказывает вам: «Есть новая программа! Возможности — в четыре раза больше всех предыдущих версий!» А вам бы и прежней версии хватило бы за глаза, только направить ее пусть и небольшую мощь надо было на решение проблемы.

Появление персональных компьютеров на столах исследователей принесло им великое облегчение: упростились обработка и хранение данных как экспериментальных, так и литературных, изготовление иллюстраций, редактирование текстов и многое-многое другое. Распространение персональных компьютеров резко снизило требования, которые соискатели кандидатской степени предъявляли прежде к качеству собственных сочинений. Еще несколько лет назад стоило трижды подумать, прежде чем отдать рукопись машинистке — ей полагалось платить, и больше двух перепечаток тощий карман диссертанта не выдерживал. Иное дело теперь! Можно принести научному руководителю что угодно, и пусть себе исправляет то, что вы должны были бы исправить сами, если бы не ленились. После замечаний руководителя вы легко перетасовываете текст, не улучшая всерьез его качества, и приносите снова: «Василь Василич, я все переделал». После пятого раза Василий Васильевич сдастся и скажет: «Ладно, Коля, подавай в Совет». — Степень будет получена, но качество подготовки специалиста окажется ниже, чем пять-десять лет назад.

6. Выборка должна быть достаточно большой

Заблуждение шестое касается необходимого объема выборки. Здесь не действует правило «чем больше, тем лучше». Размер выборки должен обеспечить получение статистически значимого результата. Если такого результата нет, можно попытаться расширить выборку, но это редко дает желаемый эффект. Настоящая закономерность заметна и на небольшой выборке, если нет — значит, не такая уж это и закономерность. Лучше остановитесь, подумайте, подправьте методику исследования и употребите силы и время на поиск в новом направлении.

Если неразумное расширение выборки можно считать малым грехом, то метание от одной методики к другой — грех тяжкий. Представим себе так называемое лонгитюдное исследование, идея которого заключается в длительном (многомесячном или даже многолетнем) отслеживании динамики каких-либо физиологических, психофизиологических или иных показателей в одной и той же группе испытуемых или экспериментальных животных. Поставив себе такую задачу, исследователь должен после относительно краткого периода «пристрелки» определить, насколько это возможно, окончательный перечень методик. Он должен отчетливо понимать, что любое изменение методик «отправит в корзину» все данные, полученные с помощью предыдущего варианта. Добавление новых методик также подорвет идею «лонгитюда». Вариантом этой же ошибки является частичная замена объектов исследования в ходе самого исследования.

Чтобы избежать этой ошибки, исследователь, кроме тщательного планирования эксперимента, должен еще и обрабатывать данные, полученные на каждом его этапе, до начала следующего, и заносить результаты в обобщающие таблицы. В противном случае за ежедневной суетой диссертант может и не заметить (!) изменений, которые он сам же внес в методику.

7. Не увлекайтесь процентами

Заблуждение седьмое: подсчет процентных отношений при малом объеме выборки. Согласно давней традиции, проценты можно подсчитывать только при числе наблюдений ( n) не менее ста. Поэтому в клинических работах процентные показатели применяются чаще, чем в экспериментальных.

8. Здравый смысл никто не отменял

Заблуждение восьмое заключается в недоверии к здравому смыслу. Читаем:

«С помощью ЦТЛ нами обследовано 68 больных ЯБ. Оказалось, что больные отдают предпочтение определенным цветам (желтому, фиолетовому и красному). По формуле, где учитывается место зеленого, красного, желтого и фиолетового цветов, определяют индекс. При значении индекса более 0,139 диагностируют наличие ЯБ (р < 0,002)».

Вы не поверите, но это — полный текст работы Способ диагностики язвенной болезни двенадцатиперстной кишки (ЯБ) цветовым тестом Лютера (ЦТЛ), опубликованной четырьмя далеко не начинающими исследователями (к счастью для их репутации, очень маленьким тиражом). Позднее трое из четверых будут отрицать свое авторство и даже клясться, что ее вообще не читали, но каждый из них включит ее название в свой личный список научных трудов. (Все мы работаем на собственный некролог: «За время своей долгой и плодотворной научной деятельности XYZ опубликовал более n+1 научных работ».) Но вернемся к содержанию публикации. Тест Люшера отражает эмоциональное состояние человека. Если вам скажут, что у вас ЯБ, вы, наверное, загрустите. А после обеда, который для вас состоял из тарелки протертого супчика, к вам приходит пышущий здоровьем сытый доктор в свежем халате и показывает вам цветные картинки... Далее понятно? Что должны были сделать исследователи в этом случае? Они должны были определить свой индекс:

• в группе здоровых (контроль);
• у больных, поступивших в клинику с подозрением на ЯБ, то есть еще до подтверждения диагноза;
• у больных, поступивших в ту же клинику с подозрением на наличие другой болезни, скажем язвенного колита;
• у больных с подтвержденным диагнозом какого-либо серьезного заболевания внутренних органов.

Потом авторы должны были показать, насколько данные у ЯБ-больных отличаются от неЯБ-больных и тем более — от здоровых. К тому же все это должно было выполняться в условиях двойного слепого контроля! А, прежде всего, следовало задуматься, с чего бы это вдруг природа стала делать вам такие роскошные подарки — психологический признак, статистически высоко значимо (вероятность ошибки менее 0,2 %) отражающий весьма специфический патологический процесс, да еще в конкретном внутреннем органе. В общем, доверяйте своему здравому смыслу. Может быть, он и неприменим в высокой физике, но вам еще послужит.

9. Ограничьте число консультантов

Диссертант, претендующий на степень кандидата наук, избавлен, по крайней мере, от необходимости выбирать себе консультантов. У него есть научный руководитель, и, если по поводу содержания уже написанной диссертации надо получить чей-то совет, руководитель получит его сам, а диссертанту даст уже совершенно конкретные указания по поводу того, что надо в тексте изменить. Соответственно, руководитель несет ответственность за то, чтобы следование совету не разрушило смысловое единство работы.

Лица, решившие стать докторами наук, как и полагается, попадают в более трудное положение. Согласно известному принципу, продуктивность работы комиссии обратно пропорциональна квадрату числа ее членов. Вряд ли это наблюдение было получено в результате строго проведенного исследования, но жизненный опыт подсказывает, что оно недалеко от истины. Обращаясь за помощью к двум консультантам, вы увеличиваете затраты вашего времени и сил на редактирование диссертации примерно в четыре раза. Если консультантов будет три, то 3² = 9. Если же вы привлечете четверых, можно делать ставки на то, что вы так и останетесь без искомой ученой степени. Простая аналогия: лечиться лучше у одного врача, чтобы других специалистов он сам привлекал в качестве консультантов, а не перекладывал на вас тяжесть принятия решений.