Раздел 1. Наука и научная методология

1.2. Методология науки

Но вместе с тем исследователь знает не только, что такое наука как институт и форма культуры.

Существование знания в любой из его форм – гипотез, версий, теорий, кодексов – предполагает три уровня: уровень рациональной интерпретации опыта, уровень его передачи и распространения, уровень конкретного использования. Это творческий, информационный и прикладной аспекты, отражающие социальную специфику различных сторон научной деятельности. Традиционно уровень производства и уровень распространения знания являются прерогативой научных и образовательных институтов.

Чтобы овладеть методологией диссертационного исследования, необходимо познакомиться с понятийным тезаурусом методологии науки. Любая развитая научная дисциплина легко обнаруживает уровни: эмпирический, теоретический, методологический. Метод в переводе с греческого означает способ познания, исследования природы и общества, прием, способ или образ действия.

Общенаучная методология представлена направлениями, концепциями и системами научного знания, которые в силу универсальности используются как средства исследовательской деятельности в различных отраслях науки: возможности использования математического аппарата для количественных оценок, системность рассмотрения объектов исследования. При этом роль системности анализа объектов науки проецируется и на диссертационное исследование, и это существенно отражается на структуре диссертационной работы, качество которой возрастает с увеличением использованных теоретических, эмпирических методов исследования, различных аспектов объекта как системы, а также с учетом методологии в анализе факторов модели объекта.

Принципиальный момент уточнения содержательного существа научной методологии заключается в том, что любая научно обоснованная теория может выступать в качестве метода в процессах экстраполяции на другие теоретические области знания. Вследствие этого разграничение метода и теории носит функциональный характер. Теория исследования выполняет обычные задачи объяснения, прогнозирования, но для построения других концепций она фигурирует в качестве метода. Необходимо принять во внимание выполняемые функции и точки приложения методологии в научном исследовании. В принципе невозможно выделить разделы диссертационного исследования, которые оказались бы свободными от влияния методологии, так как буквально все они окрашены в цвет избранного нами метода.

На любой вопрос в процессе исследования можно ответить в зависимости от выбора методологии, например, исходя из внутренней, интерналистской теории рациональности либо из теории внешних, природных или социальных обстоятельств.

Так, существующие определения социальной структуры отличаются друг от друга и содержат противоречивые элементы. В одних сопоставляются структура и культура, в других культурные символы и идеи рассматриваются в качестве сути структуры, третьи считают, что социальная структура существует во внешней реальности и представляет собой не теорию, а то, что необходимо объяснять с помощью теории. Возможно определение структуры с позиций статусных и должностных различий, влияющих на социальные отношения, либо в терминах моделей социальных отношений, из которых выводятся статусные различия. Все дело в том, что путь исследования освещается лучами различных методологий. С другой стороны, идеологизированная методология охраняется конкретным типом общества, политическими институтами, традициями.

Многоплановость и неоднозначность дефиниций, избираемых зарубежными и отечественными учеными, создают логико-семантическую проблему синтеза теории и методологии.

Часто диссертант именно в вопросах методологии не чувствует себя уверенно, хотя готов спорить по конкретным этапам своего исследования с кем угодно. В то же время общая методология и концептуальные соображения, философские размышления не обязывают строить исчерпывающую абсолютную систему, а лишь пунктирно обозначают путь исследовательского поиска. Например, методология социальной работы является научной системой целей, принципов, задач, методов и технологий по разработке стратегий социальной политики и обеспечению помощи, социальной защиты, поддержки индивида или группы риска, включая субъектно-объектное содержание, задачи и направления. Понятие принцип обозначает предельно общую, основную стратегическую идею, ориентирующую деятельность, структурирующую систему основных подходов и методов, создающую логическую сетку, понятийный каркас и методологическое основание для построения теоретической концепции.

Так, жестко детерминированные линейные стандарты методологически подпирают представления об усилении роли государственности в жизни социума. Формируется парадокс социальной патологии и необходимости личностной, экзистенциальной терапии, которая трудна в разрушенной культуре, неразвитости правосознания и рыночной экономики. В нелинейной картине социума хрупкость бытия, эффекты неопределенности и риска, страдание и пограничность, неукорененность и слабая готовность к конкуренции оказываются более адекватными поведенческими характеристиками социального субъекта, нежели стандартные детерминации.

Диссертационное исследование составляет несколько методологических уровней: 1) выбор и синтез методологий, 2) теория, 3) семантико-лингвистический анализ, 4) анализ данных специальных наук. Суперпозиция содержательных объектов методологии, социологической теории, объясняющей проблемное поле, избранное соискателем, дает пересеченное поле авторской методологии, которая не будет, например, чисто функционалистской, веберовской, ядовской или батыгинской. Глубинные принципы, общечеловеческие ценности и матрицы культуры являются регулятором социализации и экзистенциальным каналом трансляции культурной парадигмы. Социальное действие сопряжено с идеалом, смыслом и действием другого, преодолевает риск, экологически ориентировано на индивида. Важно поместить методологию вопроса о механизмах социального исключения в фокус исследовательского интереса.

Эти методологические концепты не используются как эквиваленты равных позиций, например, индустриальное и постиндустриальное общество или капиталистическое и посткапиталистическое как синонимы модернизма и постмодернизма, терминов, обозначающих самоосознанные культурные и художественные стили. Методологически термины модернити и постмодернити пересекаются с практикой, которая может быть современной или постсовременной; с другой стороны, это преобладание одного или второго периода в интеллектуальной истории.

Вместе с тем безликость социума и повседневности – это методологическая предпосылка неподлинного бытия, маргинальности. Человеческий мир смысловым образом организует культуру, научная картина мира меняется вместе с эволюцией культурно-исторических эпох. Так, этические модификации, по М.Веберу, в донаучной картине мира образуют три типа отношений по установкам социального действия в истории культуры и религии, детерминируя образ жизни. Понятие социального действия рассматривается как индивидуальное человеческое действие, его методология оказывается обособленной от классических дебатов социологической теории, в проблемном поле понимания культуры и типов культурных изменений. Когда Вебер вступает в прямую дискуссию с классической социальной теорией по поводу возникновения и отличий современного мира, его сравнительный метод установления культурной значимости современного рационализма и капитализма отдаляет его от эволюционизма Маркса и противопоставления примитивного и современного общества Дюркгейма. Вебера не занимают проблемы конфликта или солидарности, он исследует процессы культурных изменений, их отношение с другими сферами социальной жизни посредством верований, ценностей или убеждений. В этом постулате содержался импульс, который стимулировал знаменательный интерпретативный поворот, изменивший методологические основания науки.

С другой стороны, современная научная теория социальных процессов была бы принципиально невозможна без перехода к третьему типу рациональности, без пестрой постмодернистской плюралистической картины мира. Еще позже, в двадцатом столетии, программа критики догм и суеверий и самоосуществления разума в истории получила несколько высокопарное название Project Moderne. Вебер, объясняя социальный смысл модерна, писал, что социальный мир становится все более прозрачным, то есть ясным, понятным, доступным познанию и изменению, благодаря его расколдовыванию (Entzauberung) вследствие рационализации жизни, освобождению от магии и суеверий, доверия к разуму, науке, рациональной процедуре во всех сферах жизни. Именно эта тенденция и придавала смысл эпохе модерна. Разнообразные формы модернистского проекта – от общей идеологии Просвещения до веберовой идеи расколдовывания мира и рационализации жизни – на практике означали не только оценку социальной структуры, социального равенства или неравенства, справедливости и несправедливости в распределении ресурсов, но и новую методологию проектирования будущих реформ и социальных изменений.

Все последующие попытки социальных мыслителей XX века скорректировать теоретические модели социальной реальности осуществлялись как бы в поисках межпарадигмального компромисса в социологической теории, примирения объективизма системно-структуралистского подхода с субъективизмом феноменологии. Представления о функциональной, культурной или экономической детерминированности деятельности людей заменялись гуманистической картиной социальной реальности, где подчеркивалась активная роль коллективной человеческой деятельности в воспроизводстве и изменении социальной системы (Э.Гидденс, П.Бурдье). Категория практики, ставшая центральной в антропологии, философии, социологии, в то же время способствовала методологическому компромиссу, формированию парадигмы, общей для социальных наук.

В 50-е годы доминировала ждановская линейная интерпретация истории философии как непримиримой борьбы двух партий: материализма и идеализма. Эта схема обедняла многообразие и сложность развития философских школ. Сегодня вульгарная схема основного вопроса философии становится непригодной для испытуемой рефлексии: грубое полярное разведение материализма и идеализма не позволяет вытащить на суд философии образ человека маргинального, незащищенного, находящегося в зоне риска. Кроме того, академический язык классической философии хорошо сочетался с закрытой картиной мира, в которой все разложено по полочкам, записано в таблицы и уложено в ясную схему. Справедливости ради добавим, что и западноевропейский, и античный философский дискурс далеко не всегда укладывался в прокрустово ложе измов, в рамки привычных стереотипов европейского его понимания, не говоря уже о принципиально нелинейных восточном и русском типах философствования.

В то же время каждая отрасль знания накапливает арсенал средств научного анализа, что составляет методологию конкретной отрасли науки. Метод исследования связан с подходом к обоснованию и интерпретации научного знания, в диссертационном исследовании полезны подходы, учитывающие специфику предмета и объекта анализа. Это системный подход к многообразию проявлений объекта; междисциплинарный подход к предмету диссертационного исследования; проектирующий метод, определяющий этапы и порядок разработки; общенаучные формы теории: анализ и синтез, аналогия, гипотезы; моделирование взаимодействия объекта со средой; эмпирический метод в разработке программы, инструментария и проведения прикладных исследований; статистический и вероятностный методы в реализации количественного подхода; качественный анализ; биографический метод.

Так как наука выступает феноменом техногенной цивилизации и участвует в конструировании своего метода и картины мира в качестве глубинной программы жизнедеятельности, она формирует новые методологические подходы к модели субъект–объектных диспозиций, детерминирует новые типы личности, в том числе – тип ученого-исследователя. Задача современной науки – дать целостный образ человеческого мира сквозь призму концептуального аппарата, систему категорий и научных понятий. Эта общая задача конкретизируется и в отдельных диссертационных исследованиях.

В анализе социальных явлений и построении социологической теории мы обнаруживаем важнейший методологический принцип. Там, где в определении проблемной ситуации исследователем, соискателем не учитывается момент иерархической организации социальной структуры, определение можно считать неполным, поскольку не учитывается основной момент – социальное неравенство. По существу неравенство индивидов и групп является изначальным признаком социальной структуры. В случае же равенства или тождества можно говорить об абстрактном множестве элементов, отсутствии общественной организации и структуры. По этой причине понятие социального неравенства в рассуждениях о социальной структуре выполняет идеологическую, а главное, аналитическую функцию, обусловливая анализ изменений социальной структуры. Происхождение неравенства получило свое подтверждение в анализе традиционных культур социальными антропологами, которые относят социальную структуру к эмпирической реальности, группам и иерархиям, разделяющим общество.

Перевод формализации содержательного знания на искусственный язык дополняется обратным процессом – интерпретацией, содержательным истолкованием формальных результатов. Диспозиции науки не даны в чистом виде: наряду с артикуляцией общего, инвариантного они пропускаются через категории повседневности, погружаются в конкретно-историческую ткань культуры. Методология как ядро теории анализируемой проблемы содержит универсальные образы, схематизмы, целостные представления о социальном мире. То есть одновременно – универсалии культуры и личностный ответ, схемы переживания. Философские рационализированные программы латентно представлены в методологии науки и отдельных научных методологиях, они не всегда видны.

Огромна роль разработки методологии исследуемой проблемы. Проблематика науки опирается на междисциплинарные исследования, философская методология осуществляет задачу их интеграции. Поменять очки, оптический прицел – значит поменять методологию, подходы к обсуждаемой проблеме. Важно уметь плавать в полипарадигмальном море науки, чтобы не утонуть. Социокультурные потребности универсализации и синтеза научных знаний, психологические различия в культуре непосредственным образом влияют на жизненный путь ученого, уходя в тайну этничности и темпоральности. Привычная дефиниция категорий как фундаментальных понятий, отражающих существенные связи и отношения реальности, дополняется формами жизни, социализации, результатами индивидуальной рефлексии.

Г.Батыгин анализирует объекты методологического и исследовательского интереса чикагских социологов: жизнеописание польского эмигранта (У.Томас и Ф.Знанецкий); положение негров в Чикаго (Ч.Джонсон); бродяги – сезонные рабочие, мигрирующие на Запад (Н.Андерсен); дезорганизация семьи (Э.Маурер); молодежные группировки и банды (Ф.Трешер); самоубийства (Р.Кейвен); еврейское гетто (Л.Вирт); социально-территориальная стратификация города – Золотой берег и трущобы (X.Зорбау); платные танцзалы (П.Кресси); внутренняя жизнь гостиниц (Н.Хайнер); организованная преступность в Чикаго (Дж.Ландеско), история жизни преступника (К.Шау); забастовка (Э.Хиллер); община русских молокан (П.Юнг).

Статистические методы в инструментарии социологических исследований возобладали в 40-е годы, большое значение стало придаваться репрезентативности данных, к середине XX века созданные техники контент-анализа массовой коммуникации и пропаганды стали основой самостоятельного направления в социологии. Так, в основе метода case-study лежит неструктурированное интервью, оно часто использовалось работниками социального обеспечения и психологами, хотя в массовых опросах предпочитались вопросники, подлежащие кодированию. Неструктурированные методы использовались в изучении установки, потребительского поведения и массовой коммуникации. В годы войны значительное развитие получил контент-анализ в связи с изучением враждебной пропаганды, были предприняты попытки квантификации неструктурированных опросных сведений. Если методы теоретического исследования включают анализ, синтез, формализацию, интерпретацию, моделирование, объяснение, предсказание, то методы эмпирического исследования охватывают анализ документов, результатов деятельности, наблюдение, нарративы, анкетирование, интервью, экспертные оценки.

Теоретическое обсуждение аспектов социального неравенства в капиталистическом обществе связано прежде всего с методологическими подходами К.Маркса и М.Вебера. Но Маркс сводил социальное неравенство к производственным отношениям. Классы – это социальные группы, находящиеся по отношению друг к другу в неравном положении и борющиеся между собой, они включают сословия и любые социальные категории, расположенные на различных ступенях социальной лестницы. Пролетариат – продукт технической цивилизации – должен победить эту цивилизацию, и, обогатив себя культурным богатством, которое накопило человечество, воссоединить цивилизацию и культуру. Но для методологии М.Вебера наиболее важной из движущих сил современного модернизированного общества является рациональность как прогрессивное воздействие рационального мышления и технологий на все сферы общественной жизни. Специфические черты иудаизма и христианства заложили основы рационального преобразования мира, эти черты с особой силой проявились в ходе реформации, возникновении кальвинистского крыла. Вебер утверждает плюралистический подход к анализу социальной структуры. Понятия класс, статус, партия означают три самостоятельных плоскости экономической, социокультурной и политической стратификации. Под властью Вебер понимает способность человека или некоторого числа людей осуществлять свое намерение через коллективное действие даже вопреки воле участников этого действия. Все виды обладания дифференцируют классовые ситуации их собственников в зависимости от значения, которое они придают использованию собственности. Люди, которые не имеют собственности и не могут предложить услуги, дифференцируются по виду услуг и способу их использования. Вид возможностей или шансов на рынке, которыми располагает отдельный индивид, является генеральным условием, определяющим всю его судьбу. Академическая социология, сложившаяся в конце XIX – начале XX веков, дистанцировалась от массовых обследований и развивалась в русле теоретических доктрин. Важнейшими методологическими концептами М.Вебера, например, выступают социальное действие, идеальные типы, понимание.

Умозрение и интуиция, не обращаясь к логике, регулируют связь пограничности и маргинальности, космического и земного. Превращение человека в предмет познания науки предполагает вроде бы абстрагирование от свободы и сострадания как единственной основы нравственности. Однако понимание чужого мира возможно исключительно путем вживания, чувствования, сопереживания, преодоления эгоистической природной склонности. Когда есть необходимость индивидуального прояснения вины, ответственности, решения, этому сопутствует свобода выбора желания либо безразличия. Поэтому в научном подходе к социальной работе рекомендуется биографический и нарративный анализ, бережность к чужому самоистолкованию, изъятие клиента из актуальной ситуации, привлечение внимания к возможному преодолению конфликта.

Социальное поведение индивида и общества, разграничение функций социальных институтов и политической системы государства вписаны в культурный контекст ситуации. Помимо регулятивных действий институтов власти и субъектов общественного влияния, детерминантами поведения социальных субъектов служат сложившиеся типы организационных культур, правосознания, ценности, стереотипные поведенческие реакции, составляющие целостный континуум гражданской культуры. Вебер указывает на сложность распознания далеко идущих культурных последствий рациональных бюрократических структур, которые возникают достаточно независимо от областей, непосредственно относящихся к бюрократии.

Каждый новый социокультурный этап в развитии общества требует существенного обновления не только самой социальной политики, но и концепции подготовки кадров для социальной сферы, исследовательского аппарата социальной науки. Основой такого обновления могут быть: а) отказ от старых категорий и показателей, которые неплохо объясняли содержание прежнего состояния общества, но оказались неэффективными; б) выработка нового понятийного аппарата, новой системы показателей, которые могли бы наиболее адекватно выразить новое состояние общества. Очевидна потребность обновления теоретико-методологических основ анализа социальной структуры и субъекта социальной политики.

Сравнение ряда объективных показателей состояния науки в нашей стране с аналогичными показателями ведущих капиталистических стран: США, Японии, стран ЕЭС позволило отечественным науковедам сделать вывод о кризисном состоянии науки. Хотя современный кризис общества невозможно объяснить недостатком разумных и гуманных идей или рецептов социального переустройства, каждое из них осуществляется теми же методами, которые хотелось устранить. В свое время христианская проповедь любви к ближнему сопровождалась инквизицией, идеи Просвещения – гильотиной, идеи социализма – Гулагом. Возможно, кризис коренится не только в социальных порядках и теориях, но и самом человеке. Оторванность от темпоральных корней подлинного бытия и безликость жестко детерминированного общественного устройства порождают маргинальность, невротичность и риск существования. Вопросы художественной инверсии и атрибутивности времени искусству становятся не столь тривиальными: именно темпоральные модели текстов культуры способствуют переводимости языков культур.

Методология социальной теории оказывается системой идей не о homo sapiens, но страдающем, девиантном человеке и его жизненном мире. При этом культура постмодернизма принципиально отличается от естественнонаучной и массовой культуры с точки зрения исторической, этнической классификации, понимания роли науки в интерпретации истории, подвига против нивелирования человеческих судеб. Общие методологические принципы социальной концепции – это гуманизм как стратегия социальной политики и социального действия. Дуализм уникальности и универсальности выступает в форме априорности, тотальности человеческой природы, генетических кодов и норм культуры, жизненных катастроф, индивидуальной свободы и социального принуждения.

За внешней тенденцией к меньшей академичности теории открывается серьезная претензия на принципы новой методологии: ? отказ от ориентации на чистую классическую рациональность научного знания и полярных линейных представлений о мире; ? стремление вслушаться в подвижные умонастроения, переживания и страдания человека; ? акцент на социальной и духовной поддержке человека, отчужденного от социума и заброшенного в иррациональный поток событий; ? радикальное разочарование в урбанизме, техницизме, массовой культуре; ? протест против личностной капитуляции перед глобальным кризисом; ? извлечение из современной истории новых мировоззренческих принципов, нового понимания философии.

Методология погружена в культуру, соответствует эпохе, одновременно заглядывая в будущее, действуя не только в настоящем, а распространяясь на все модусы времени, то есть атемпорально. Наука есть ценность культуры, результат институциальной конструирующей деятельности, она не только совокупность знаний в понятийной форме, концепций, но и материнское лоно методологии как системы принципов и совокупности методов. Так, методологический горизонт темпорализма раздвинулся благодаря прогностической рефлексии эпохи, которая вышла из презентивных замкнутых циклов и стала существенно оценочной.

Научная картина мира от классической механики перешла с оформлением естествознания к процессу мутаций, а затем с возникновением научного сообщества наука стала товаром, подошла к научной революции. Мутации мировоззрения означают, что образ мира вытесняется на суд научной методологии, которая либо адаптируется к новой картине, либо резко ее пересматривает. Т.Кун рассматривает науку как продукт множества подходов многочисленных групп и школ без единой совокупности процедур или четких критериев, позволяющих разграничить науки. В куновской методологии научная парадигма есть универсально признанное научное достижение, обеспечивающее сообществу ученых в течение значительного времени образцы проблем и решений. Правда, позитивизм и фальсификационизм как главные критерии демаркации науки уже не находят поддержки. Более распространенным стало представление о науке, как чистой форме знания, социальном институте, профессиональной деятельности без унификации научного метода и жесткого различия между наукой и другими формами знания (идеология, магия, искусство, религия).

В процессе перехода к неклассической форме наука становится одним из основных видов деятельности, сама предметность сплавляется со средствами и операциональными схемами получения знания. Глубинные нравственные принципы, надындивидуальные общечеловеческие правила поведения и матрицы культуры являются бесспорным регулятором социализации личности и экзистенциальным каналом трансляции культурной парадигмы. Классический набор категорий не в состоянии выразить шок, трагический опыт, страдание; в дихотомию человека и мира не укладывается их постмодернистское слияние в общем хронотопе культуры, хотя логические конструкты, ячейки техногенных гносеологических сетей, как сирены Одиссея, стремятся своими чарами завлечь философию в гордыню социального контроля, в царство демона Лапласа. Мировая цивилизация и биосфера оказались в конфликте между собой, ушли в прошлое прозрачная картина мира, ясность социальных взаимодействий, классовых противостояний, упрощенный подход к социальным процессам, линейное, механическое понимание картины мира. Созданные техники анализа содержания массовой коммуникации (контент-анализ) и пропаганды стали основой самостоятельного направления в социологии.

Проблематика науки опирается на междисциплинарные исследования, методология осуществляет задачу их интеграции, содержит систему основных принципов, определяющих метод и концептуальный аппарат теории, субъектно-объектное содержание, задачи и направления. В центре внимания методологии находятся вопросы выбора научных фактов в качестве предмета исследования, подхода к их интерпретации. При этом диспозиции науки не даны в чистом виде: наряду с артикуляцией общего, инвариантного они пропускаются через категории человека и оказываются погруженными в конкретно-историческую ткань культуры.

Контекст понятия парадигмы значительно расширился, оно стало рассматриваться не как когнитивная, а, наоборот, как социальная характеристика, обозначающая согласие ученых. В аспекте критериев истинности научных гипотез и теорий Хабермас и Файерабенд предложили консенсус или неограниченную дискурсивную модель условий познания. В основе научного знания лежит не всегда артикулированное мировоззрение, миф, в соответствии с которым формируются теоретические постулаты, определяющие темы исследования, корпус гипотез и подтверждающих примеров. Все это охватывается понятием исследовательской программы Лакатоса, состоящей из жесткого ядра и защитного пояса, обеспечивается относительная автономность научной теории от экспериментов и от социальных обстоятельств воспроизводства знания.

Различие методологии влечет за собой дифференциацию концепций, объясняющих один и тот же феномен. Методологические предпосылки оформления научной теории человека и общества, социальных процессов во многом формируются в русле феноменологии и философии экзистенциализма, понимающей социологии. Привычная дефиниция категорий как фундаментальных понятий, отражающих отношения реальности, дополняется формами социализации, индивидуальной рефлексии. Вслед за Вебером нас в основном интересуют происхождение и трансформирующая роль духовной жизни. В этом отличие современной позиции от принципиальной ограниченности функционалистского типа объяснения.

Предельные смысловые основания культурного хронотопа в контексте стратегии спасения образуют концептуальное ядро науки, вокруг которого разрастается экзистенциальная, вселенская программа, семантически обогащающая наследие языков культур. Нащупать это ядро возможно при радикальном отказе, отречении от прокрустовых принципов радикального функционализма. Качественно обогащенная жизненная социология противопоставляется стандартной современной журнальной социологии, в итоге методология формирует не только новые стратегии научного исследования, но участвует в социальном конструировании. В этом смысле теория социальной работы выступает как новая методология, идеология, островок нового образа жизни, движения, типа отношения к человеку. Социальная работа не ограничена локальной коррекцией, это нечто тотальное, ключевая парадигма, духовный камертон демократической трансформации общества. Вместе с тем, в российском постмодернизме быстрее выстраивается антиконцепция, концепцию же надо вырабатывать, преодолевая конгломерат идей, выпутываясь из уродливой идеологии реформ, бесперспективности академизма.

Даже беглый взгляд на широкую палитру методологических рефлексий обнаруживает большую свободу размышлений, разрывающих паутину авторитетов, различие мнений, вкусов, персонификацию концепций. Методология отечественной науки реализует принцип синтеза глобального и регионального в контексте развития цивилизации, трансляции мировой культуры в особенностях России. В модернизации функций науки работает уже не личный опыт распознавания и предвидения, а безличная процедура обоснования общезначимых положений, которые могут воспроизводиться при соблюдении определенных условий.