Автор: Александр Тимурович Mapьянoвич, доктор биологических наук, профессор кафедры нормальной физиологии Российской Военно-медицинской академии имени С. М. Кирова (BMeдA) (Санкт-Петербург).

Бакалавр, магистр, доктор философии, PhD. Наши коллеги из западных стран настолько привыкли к собственной системе присвоения ученых степеней, что чаще всего просто не дают себе труда объяснить, что означают их научные титулы. Еще более важный для российского человека вопрос: как наши степени перевести на их язык, что к чему приравнять? Рассмотрим кратко ученые степени, в том виде, в котором они применяются на Западе.

Наши коллеги из западных стран настолько привыкли к собственной системе присвоения ученых степеней, что чаще всего просто не дают себе труда объяснить, что означают их научные титулы. Еще более важный для российского человека вопрос: как наши степени перевести на их язык, что к чему приравнять?

Рассмотрим кратко ученые степени, в том виде, в котором они применяются на Западе.

Бакалавр

Эта академическая степень означает только, что человек окончил общий курс данного учебного заведения, например проучился в университете четыре года (в некоторых странах — пять лет).

Магистр

Обладатель степени магистра прошел специализацию и имеет право на практическую деятельность. В некоторых университетах для получения этого звания надо сдавать теоретический экзамен, в других, в том числе самых славных (например, Кембридж), достаточно посещать занятия в течение еще двух лет. Иногда для получения степени магистра необходимо защитить «малую» диссертацию ( thesis). Как правило, это примерно сотня страниц стандартного машинописного текста, большая часть которого представляет собой обзор литературы. Публиковать в печати собственные работы и ссылаться на них в этой мини-диссертации необязательно. Автор должен показать, что разбирается в литературных данных и методиках исследования, что он понимает проблемы, стоящие перед данной отраслью науки. Изредка степень магистра получают как «утешительный приз» в результате провала на защите диссертации на степень доктора философии. Многие британские университеты принимают каждого потенциального диссертанта как соискателя степени магистра, и только потом, убедившись, что он способен на большее, руководители переводят его (задним числом) в соискатели степени доктора философии. Попытки найти «научные» критерии отбора кандидатов в аспирантуру пока проваливались.

Доктор философии

Обладатель этой ученой степени имеет право преподавать в вузе. Понятие «доктор философии» (Ph.D., PhD) совершенно непривычно для России и потому требует подробного объяснения. Философия как научная дисциплина здесь совершенно ни при чем. Смысл таков: человек овладел не только фактами, но и глубоко проник в теорию и методологию данной области науки. Доктор философии должен не только владеть современными методами исследования, но понимать их ограниченность. Он должен уметь интерпретировать факты, появляющиеся в его области науки. В Британии для этого требуется обучение в postgraduate school в течение трех, в Штатах — четырех лет. В США первый год аспирант слушает лекции, второй готовится к экзаменам (у нас их назвали бы экзаменами кандидатского минимума), в третий проводит исследование, в четвертый завершает его и пишет диссертацию. Все это (если отбросить первый год) очень похоже на принятую у нас систему.

Очень существенное отличие от нашей системы состоит в том, что от соискателя действительно требуется опубликовать в престижных (а потому очень придирчиво рецензируемых) журналах 5-10 добротных экспериментальных статей. Собственно диссертация и рассматривается как обобщение этих уже опубликованных работ. Формально, и российский соискатель должен сделать что-то подобное: опубликовать основные результаты диссертации в открытой печати (примерно так сказано в официальных документах ВАК). Однако до практического исполнения это требование доводится редко, и всегда находится множество лазеек для того, кто хочет получить ученую степень поскорее и без ненужного напряжения сил. Например, можно опубликовать совершенно сумасшедшую статью в журнале, где главным редактором или его заместителем — ваш научный руководитель. К тому же статья может быть написана на тему, имеющую лишь косвенное отношение к теме диссертации. Совет, в котором председателем — опять же ваш научный руководитель, посмотрит на эти проделки сквозь пальцы.

Защита диссертации в европейских и американских вузах происходит намного менее помпезно, чем у нас. Решение принимают два оппонента: « внешний» (из другого университета) и « внутренний» (можно из того же факультета). Руководитель, как правило, может присутствовать на защите, но он не участвует в выработке решения. Принимается один из шести вариантов решения:

1. Работу одобрить, степень присудить (решение вступает в силу немедленно, ВАК или его аналога просто не существует).
2. Степень присудить при условии, что соискатель внесет в диссертацию такие-то изменения.
3. Работа в целом неплоха, но недостатки ее серьезны. Степень не присуждается, соискателю дают год или два на доработки и исправления.
4. Диссертация неплоха, но защита ее никуда не годится. Соискатель получает полгода или год на подготовку к повторной защите.
5. Диссертация слаба и не может быть исправлена, ее автор получает степень магистра.
6. И качество диссертации, и профессиональный уровень соискателя настолько низки, что повторная защита невозможна.

А теперь ответьте, почему при столь мягкой, казалось бы, системе требований в их обществе вырастают вполне «доброкачественные» доктора философии? Ответ прост: у них центр тяжести перемещен из зала Совета в тихие кабинеты весьма серьезных ученых, выступающих в роли рецензентов ваших статей.

Поскольку зарубежная степень доктора философии аналогична (по крайней мере, теоретически) российской степени кандидата наук, то сразу же после защиты кандидатской вы можете заказывать визитные карточки с аббревиатурой PhD.

Степень PhD дает право оценивать диссертации других исследователей. У нас для этого надо быть доктором наук (см. ниже).

Доктор (естественных) наук

Степень доктора философии ( PhD) обычно рассматривают как верхнюю ступеньку в западной научной иерархии. В США это действительно так, но вот в Британии и особенно в Германии встречаются и более значимые степени: DSc (доктор естественных наук), DLitt (доктор гуманитарных наук) и DSocsc (доктор обществоведения). Для получения этих степеней никаких сроков не назначается, и регулярной системы подготовки (докторантуры) тоже нет. Зато есть диссертация объемом в 200-300 страниц машинописи. DSc, DLitt и DSocsc аналогичны российскому понятию доктор наук; точнее, наш «доктор» был когда-то списан с германского образца.

Научные звания и должности

В западных странах иная, чем у нас, система начисления пенсий. Не важно, как называлась должность, которую вы занимали; важно, сколько денег вы внесли в пенсионный фонд. Соответственно нет и жестко фиксированной системы наименования должностей (у нас она изложена в Едином квалификационном справочнике должностей руководителей, специалистов, служащих). Так что точного соответствия между отечественными и западными научными званиями (должностями) нет и быть не может. Можно только примерно приравнять наши чины и ранги к «ненашим»:

Должности и звания преподавателей:

• Профессор — Professor
• Senior Lecturer
• Доцент и старший преподаватель — Associated Professor
• Ассистент и преподаватель — Assistant Professor

Должности и звания научных работников:

• Директор — Director
• Заместитель директора — Deputy Director
• Заведующий отделом НИИ, заведующий лабораторией в составе НИИ — Head of Department
• Главный научный сотрудник и ведущий научный сотрудник — Project Leader, Leading Scientist
• Старший научный сотрудник — Senior Scientist
• Научный сотрудник и младший научный сотрудник — Researcher.

Научно-методическое пособие содержит две книги и приложения. В первой книге даются самые общие сведения о науке как социальном институте. Рассматривается культурно-историческая эволюция науки: дается определение науки, выделяются отличительные качества научного знания научной методологии. Подробно анализируется прогностическая функция науки. Указываются обязательные приложения методологии в научном диссертационном исследовании, методологические уровни диссертационного исследования. Часть учебника посвящена методологии анализа образования как социального института.

Во второй книге наиболее подробно рассматривается методология диссертационного исследования. Описывается содержание программы диссертационного исследования. Раскрывается понятие научной новизны. Излагается опыт разработки методологии и самого текста диссертационных работ. Дается обобщение подготовки диссертации к защите и анализ типовых ошибок. Рассматриваются основы, требования, методология и шаблоны написания автореферата.

Представлены инструкции по организации защиты и выполнения некоторых документов, необходимых для успешной защиты. Приводятся методические рекомендации, примеры оформления, шаблоны, образцы, формы документов. Описывается информационный дизайн диссертации. Предлагаются современные технологии использования современных средств подготовки и оформления диссертационного исследования в процессе профессиональной подготовки специалиста. Оригинал публикации размещен в электронной библиотеке сайта Поволжского межрегионального учебного центра (ПМУЦ).

Купить самое актуальное издание книги можно по ссылке.

• КНИГА 1
• Введение
• РАЗДЕЛ 1: НАУКА И НАУЧНАЯ МЕТОДОЛОГИЯ
• 1.1. Культурно-историческая эволюция науки
• 1.2. Методология науки
• 1.3. Прогностическая функция науки
• РАЗДЕЛ 2: НАУКА ОБРАЗОВАНИЯ
• 2.1. Образование российского постмодернизма
• 2.2. Кризис доминантной системы образования
• 2.3. Встреча культур
• 2.4. Социальное конструирование
• Литература
• КНИГА 2
• Введение
• РАЗДЕЛ 1: СТРАТЕГИИ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ
• 1.1. Программа диссертации
• 1.2. Информационный дизайн диссертации
• 1.3. Конструирование научной новизны
• РАЗДЕЛ 2: МЕТОДОЛОГИЯ ЗАЩИТЫ ДИССЕРТАЦИИ
• 2.1. Образование и этос профессии ученого
• 2.2. Автореферат диссертации
• 2.3. Процедура защиты
• Заключение
• Литература
• Приложения

Аудиозапись интервью на радиостанции «Эхо Москвы». Приглашенный гость: проректор высшей школы экономики, заведующий кафедрой экономики труда и народонаселения, кандидат экономических наук Сергей Рощин. Ведущие: Ведущие: Нателла Болтянская. Дата передачи - 15.07.2010.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: 11 часов и почти 13 минут, вы слушаете «Эхо Москвы», у микрофона Нателла Болтянская. В нашей студии проректор высшей школы экономики, заведующий кафедрой экономики труда и народонаселения, кандидат экономических наук Сергей Рощин. Здравствуйте Сергей Юрьевич.

С. РОЩИН: Добрый день.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Говорим мы с вами про образовательные стандарты третьего поколения. Во-первых, почему третье поколение, объясните, пожалуйста?

С. РОЩИН: Для того, чтобы это объяснить, надо начать издалека, образовательные стандарты, государственные образовательные стандарты имеют смысл тогда, когда есть диплом государственного образца, то есть когда выдаётся диплом, подтверждённый государством. Это российская особенность, которая отличает нас от многих других стран, где нет дипломов государственного образца, где дипломы выдают университеты, отвечая соответственно своей репутацией за то, как они учат и чему они учат.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Но вы понимаете, извините, я вас перебиваю сразу, тем не менее, вопрос, скажем так о котировании российского высшего образования это вопрос очень неоднозначный. С одной стороны существуют места, где приветствуется вся (неразборчиво), которую мы сейчас пытаемся воссоздать в России, это, в общем, во многом специалисты с российским образованием.

С. РОЩИН: Не только с российским, там со всего мира.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Но с другой стороны согласитесь, что очень часто, когда человек хочет подтвердить свой диплом, работая в других странах, он должен предпринять к этому очень серьёзные шаги, очень много работать для того, чтобы доказать, что он специалист.

С. РОЩИН: Безусловно, но я вернусь к проблеме стандартов третьего поколения. И так как у нас есть государственный диплом, то соответственно разрабатывается государственный стандарт. И вот проходит несколько этапов, сначала были первого поколения, второго поколения, сейчас настала очередь третьего поколения. Конечно, вы совершенно правы, на самом деле рынок труда кем бы не был подтверждён диплом, всё равно проверяет квалификацию и компетенцию специалиста. Если он видит, что это специалист, который может совершать необходимую работу, то тогда он оценивает это образование. На самом деле любые подтверждения выступают некоторыми сигналами, но они не дают окончательной гарантии на рынке труда, это вопрос уже репутации тех или иных выпускников.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Хорошо, тогда возникает следующий вопрос. Скажем так, в каких взаимоотношениях находятся те образовательные стандарты, которые предлагает, в частности, высшая школа экономики, с мировыми стандартами. То есть, почему-то Кембридж ценится больше, чем университет, не буду даже упоминать, чтобы не делать антирекламу тем же зарубежным американским университетам.

С. РОЩИН: Кембридж ценится потому, что ценятся его выпускники. В каком соотношении находятся наши стандарты или наше образование. Надо сказать, что сейчас российская система образования делает очень большой шаг вперёд, потому что стандарты второго поколения, так называемые, предписывали учебным заведениям, университетам чему учить, вплоть до запятой. Были достаточно подробно расписаны дисциплины с очень слабой возможностью вариативности и выбора внутри университета каких-либо образовательных траекторий. Стандарты третьего поколения, идеология которых была разработана последние два года, сделали большой шаг. По сути дела, в этом стандарте предписывается только 50 процентов, которые прописываются стандартом, а 50 процентов любой университет, любое учебное заведение могут наполнять, исходя уже из своих представлений, исходя из особенностей своего профессорско-преподавательского состава, исходя из того рынка труда, на который они работают, тех работодателей, с которыми они взаимодействуют и так далее. Но сейчас делается ещё один важный шаг. Так как у нас выделено 38 высших учебных заведений, 38 университетов, которые имеют особый статус, это московский и санкт-петербургский университеты, федеральные университеты и 29 национальных исследовательских университетов, то им разрешено разрабатывать самостоятельные стандарты, которые могут отличаться даже от стандартов третьего поколения. В этом смысле у университетов есть возможность выстроить обучение в соответствии с лучшими международными образцами и своими возможностями.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, тогда вопрос вот какой. Высшая школа экономики, будучи относительно молодым учебным заведением, в общем, создала себе уже достаточно приличную репутацию, и котируются её выпускники, тем более, если я не ошибаюсь, то есть возможность у выпускников «Вышки» получить одновременно не только российский диплом, но и некие международные сертификаты, я не ошиблась?

С. РОЩИН: У нас есть программа совместно с лондонской школой экономики, где даются два диплома, у нас по экономике есть возможность дать и российский, и лондонский диплом.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: В связи с этим я попросила бы вас рассказать о наработках высшей школы экономики конкретно в деле создания этих стандартов нового поколения.

С. РОЩИН: Когда у нас встала задача разработки самостоятельных стандартов, мы действительно задумались, а что здесь можно сделать, тем более что мы активно принимали участие в создании стандартов третьего поколения по многим направлениям. В законе записано, что национальные исследовательские университеты могут разрабатывать свои стандарты, которые должны быть не ниже федеральных. Мы задумались, а что такое не ниже, понятно, что это такая лукавая формулировка, потому что речь конечно идёт о том, что наполнение не может быть не ниже, а речь идёт о том, чтобы результаты были не хуже. И какая логика, казалось бы, как обычно поступают те, кто думает, как лучше дать профессиональное образование, когда предоставляются любые возможности, когда есть любая свобода. Видимо, надо дать больше курсов, курсов профессиональных, которые подготовили бы студента к будущему рынку труда, обучили бы его всему, чему только можно. Вот мы пошли ровно обратным путём, мы стали не увеличивать количество курсов, а сокращать. Одна из принципиальных позиций наших новых стандартов, по которым мы начнём учить с 2010-го года всех поступивших в наш университет, это то, что мы ограничиваем количество дисциплин, которые студент должен изучить за 4 года бакалавриата, не больше 30-ти - 35-ти, в зависимости от различных направлений. Почему мы это делаем, потому что мы считаем, что профанация, когда изучается 15 - 20 дисциплин, студент их сдаёт для галочки, и потом не формируются никакие компетенции, которые действительно являются его качественным отличием на последующем рынке труда, поэтому мы ограничиваем количество курсов.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вы знаете, в этом в известной степени есть такой конфликт поколенческий, я бы сказала, потому что опять же в своё время, например советские инженеры, считались специалистами очень широкого профиля.

С. РОЩИН: Это не совсем так, советская система отличалась тем, что она готовила узких специалистов, количество специальностей, по которым мы готовили, было запредельно по сравнению с мировой практикой.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: То есть совсем не так, это они совсем не так...

С. РОЩИН: Это не обязательно, что они были плохими, у нас было много замечательного образования, но такая узкая специализация это уже прошлый век. Сейчас в силу очень значительной технологической институциональной динамики ситуация в образовании меняется, формируются широкие компетенции базовые, которые потом могут быть специализированы, профессионализированы в рамках магистерской подготовки и последующей уже работы.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, вот на сегодняшний день достаточно модно, я понимаю, что это в какой-то степени стремление разных структур заработать денег, а с другой стороны это модный такой тренд, я бы сказала, получать такое сокращённое образование. То есть, буквально на массу специальностей предлагаются краткосрочные курсы, не надо несколько лет учиться в высших учебных заведениях, получить всё то же самое за три недели или за два месяца. Скажем так, удельный вес образования в соответствии с новыми стандартами, которые предлагает «Вышка»?

С. РОЩИН: То, о чём вы говорите, естественно это необходимо, это будет всегда, это различное дополнительное профессиональное образование, которое может быть разной продолжительности от трёх недель до нескольких месяцев. Так как существует действительно значительная технологическая динамика, всегда возникает необходимость подготовить специалистов по каким-то проблемам, которые стали актуальны в настоящий момент, и работодатель так или иначе это всегда будет делать. Но всё это ложится на базовое образование, которое, как я уже сказал, должно сформировать базовые компетенции, как профессиональные, так и общеобразовательные. Если этого не будет, то все остальные дополнения окажутся не столь эффективными, и они ни в коем случае не заменят базового образования.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, а скажем так, параметры базового образования, они претерпевают какие-то изменения?

С. РОЩИН: Как я уже говорил, в первую очередь базовое образование должно давать общие фундаментальные знания, навыки, компетенции, к которым уже можно дополнять различные специальные знания. Но при этом я обращаю внимание, что очень важно сочетать профессиональные базовые компетенции, и общие образовательные, социально-гуманитарные. В этом смысле те стандарты, которые разработала высшая школа экономики, они отличаются ещё тем, что мы не стали всё заполнять исключительно профессиональными дисциплинами, мы сохраняем очень важное фундаментальное ядро, общеобразовательные социально-гуманитарные подготовки по всем направлениям.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: А теперь посмотрите, многие вполне себе уважаемые экономисты говорили о том, что кризис, который разразился недавно, он ряд экономических законов просто разнёс в пух и прах. Всегда ли параметры и такие реперные точки базового образования соответствуют текущим жизненным моментам.

С. РОЩИН: Здесь очень важно, чтобы образование не оставалось образованием по учебникам, это вопрос совмещения образования с текущими исследованиями, с текущей практикой с точностью направления образования. Студенты должны не только учить что-то по уже сложившемуся знанию, по омертвлённому знанию, заложенному в учебнике, но обязательно должны быть компоненты, связанные с текущими исследованиями, формирование аналитических навыков. И мы тоже об этом подумали, поэтому мы вводим на всех направлениях подготовки, не только по экономике, но и по всем другим, по которым готовит высшая школа экономики. Мы вводим научные семинары с первого курса для того, чтобы готовить к таким аналитическим работам, воспитывать исследователей, воспитывать тех, кто может выполнять различные аналитические проекты. Это могут быть научные семинары, проектные семинары в зависимости от направления подготовки. Тогда знания не будут мёртвыми, они будут восприниматься более живыми.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Сергей Юрьевич, я попросила бы вас рассказать о том, в какой степени востребованности находятся те специальности, которые предлагает высшая школа экономики в рамках всё тех же образовательных стандартов нового поколения?

С. РОЩИН: Стандарты начнут работать с приёма 2010-го года, поэтому мы посмотрим, как рынок труда на них отреагирует, когда первые выпускники, это случится в 2014-м году. Если мы говорим о нынешней ситуации, пока у нас проблемы по трудоустройству выпускников по всем направлениям, по которым мы готовим, нет.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Если взять список направлений, по которым поступают абитуриенты, сравнить, если 2009-й и 2010-й год, что изменилось, вот на счёт раз, два, три?

С. РОЩИН: Глобально, по крайней мере, по приёму в наш университет пока ничего. Сохраняет актуальность и существует спрос на те же направления подготовки, которые были и раньше. У нас достаточно большой спрос на все направления подготовки, по-прежнему активно готовятся поступать на экономические направления, на Ай-Тишные направления, связанные с бизнес-информатикой, с программной инженерией. Спросом также пользуется и государственное муниципальное управление, и ряд других направлений.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Несколько недель назад в эфире «Эхо Москвы» говорили мы о журналистике, говорили мы с вашим коллегой, который заведующий кафедрой политологии высшей школы экономики, и он говорил о том, что сейчас, опять же я не буду называть какой-нибудь унитазостроительный, высшее учебное заведение считает нужным обязательно открыть у себя соответствующий факультет. Что на ваш взгляд, какие факультеты являются брендовыми факультетами для высшей школы экономики и какие не очень?

С. РОЩИН: Здесь сложная ситуация, конечно понятно, что по названию высшая школа экономики буква Э титульная для нас, с этой точки зрения. И экономический блок образовательный всегда является предметом особой заботы, и мы, в общем, по-своему гордимся. У нас очень высокие требования и стандарты обучения там, но мы университет, но университет не может жить только в одном направлении, иначе он становится как специалист с флюсом. С этой точки зрения мы развиваем разные направления, я бы сказал, что у нас сейчас есть несколько таких образовательных проектов, которые очень хорошо стартовали, например, это факультет математики, на который уже ведётся набор уже третий год, причём подчёркиваю, это не прикладная математика, а это фундаментальная математика. У нас очень неплохо развивается факультет философии, казалось бы, но, тем не менее, очень неплохие отзывы. Сейчас в этом году мы открываем отделение востоковедения на факультете философии совершенно неожиданное для нас огромное количество заявлений, на которые мы даже не рассчитывали, очень большой спрос.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вот ничего не понимаю. Всё что вы перечисляете, в общем, относится к фундаментальным наукам даже не в плане классификации, а в плане актуальной востребованности. Условно говоря, человек, который занимается философией, наукой, как он может быть трудоустроен?

С. РОЩИН: Трудоустроен он может быть по-разному, потому что я подчёркиваю, что это может быть базовое образование, базовое бакалаврское образование, после этого может быть магистратура, в том числе магистратура в различных направлениях деятельности. Она может быть связана и с политологическими направлениями, и с социологическими направлениями, с проблемой коммуникации, той же журналистикой, проблемами психологии. Здесь существует очень много стыков, но базовое фундаментальное философское образование оказывается хорошей платформой для того, чтобы дальше развиваться в различные профессии. И с этой точки зрения это не помеха.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Скажите, пожалуйста, на сегодняшний день в законодательном плане каковы проблемы, связанные с высшим образованием в России?

С. РОЩИН: Проблема заключается в том, что мы всё ещё не доверяем ведущим университетам. Действительно попытка выстроить государственные гарантии, она имеет с одной стороны плюсы, потому что мы естественно стараемся отсечь плохое качество, чтобы не было совсем плохих результатов, но любая подобная ланка, она может быть только по минимуму. Понятно, что если мы говорим о модернизации, об инновации, о развитии, то оно всегда выходит за любые стандарты. И с этой точки зрения то, что сейчас с национальным исследовательским университетом, ведущим университетом, МГУ, СПГУ, дали право на выбор самостоятельного построения образовательных программ, это очень важно. Но главное теперь чтобы мы это не утопили в различных наших нормативных документах, связанных с лицензированием, аккредитацией, которые, как правило, выстроены по отношению к общему инстриму, чем к инновациям.

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Вот очень правильную тему вы подняли, потому что скажем так, пока существуют некие дипломы государственного образца, то есть существует некий формат, некое прокрустово ложе, которое как показывает опыт, достаточно тяжело эволюционирует. И условно говоря, исходя из необходимости, исходя из целесообразности, вам бы надо куда-то убежать вперёд. А вот эти рамки, жёсткие рамки государственного лицензирования вас не пускают. И что, вы находите способ с этим бороться, обходить законы?

С. РОЩИН: Во-первых, ведущие университеты всегда, так или иначе, развивались и находили способы преодолевать подобные препятствия. Теперь я обращаю внимание, что сделан один шаг, дано право на то, чтобы действительно искать и предлагать нечто оригинальное. Но при этом я обращаю внимание, что должны быть сделаны другие шаги, чтобы наша вся система, о которой мы уже говорили, аккредитации высших учебных заведений, образовательных программ, не угробило бы эту идею...

Н. БОЛТЯНСКАЯ: Дай бог, чтобы это не произошло, я напомню, что наш гость проректор высшей школы экономики Сергей Рощин, говорили мы о новых образовательных стандартах третьего поколения. Через несколько секунд на волнах «Эхо Москвы» будет перерыв на новости и рекламу, а затем мы продолжим наш разговор, и, кстати говоря, спрошу я, каким образом замеряются рейтинги высших учебных заведений в России в частности, я задала этот вопрос, а отвечать вы уже будете после небольшой паузы.